И встала с постели. Она была очень бледная, голова кружилась, но черные глаза горели огнем. Посмотрела по очереди на притихших племянниц и племянника. Перевела взгляд на стену. Где с портрета смеялись муж, любимая дочь и внучка. Всех троих нет. А она зачем-то есть. Сил жить дальше не было, они ее давно оставили. Одно потрясение за другим. И вот результат — не выдержала, слегла. Думала, все. Вызвала Ирину, Дашу, Вадика и Славу. Ее единственных родных людей. Думала, утешение найдет. А от того, что услышала, волосы дыбом встали. Понятно, что она им тетка, не мать. Но какое-то приличие должно же было быть! «Возьмите мой блокнот. Там найдите телефон Ильи Григорьевича, нотариуса. Завещание сделать хочу!» — сказала Лидия Дмитриевна родным. Те с подобострастными улыбками стали выполнять поручение. Ирина поправила ей с улыбкой подушку. Даша пробовала взять за руку, но пожилая женщина отдернула ее. Вадик дрожащими руками набирал номер. А вот Слава пока не приехал. «Какой он? Такой же, как эти?», — с грустной улыбкой подумала Лидия Дмитриевна.
Когда-то она была очень счастлива. Ей казалось, такого счастья просто быть не может. С мужем, Николаем, жили душа в душу. Росла красавица-дочка Карина. То время Лидия Дмитриевна окрестила «серебряным». Это был ее любимый цвет плюс обожала поэтов того века. Уже потом, много лет спустя, она стала думать: может, судьбе так угодно? Чтобы по половине ложки счастья и горя? У одних поначалу все плохо, затем отлично. А у нее, выходит, наоборот.
Николай спас чужих детей и не смог потом спастись сам. Шел по улице, увидел, дым из дома идет. На улице толкались невменяемые родители. Пока их в сторону оттаскивал, пламя разыгралось не на шутку. И отец-пьянчужка, икнув, спросил свою жену: «А ты детей не видела?». Пока та, шатаясь, обводила мутным взглядом окрестности, Николай кинулся в дом. Ребятишек из окна вытолкнул. А сам не смог выбраться — перекрытие упало. Его наградили, конечно. И героем он стал. Только что толку от этого Лидии Дмитриевне? Мужа с ней рядом больше не было. Иногда она думала, зачем Николай это сделал? Мог бы мимо пройти. И тут же стыдилась своих мыслей. Он, неравнодушный человек, никогда бы так не сделал. Кошек и тех с улицы подбирал, лечил, да дом им искал, что уж о человеке говорить?
Дочка Карина вышла замуж. Правда, семейная жизнь не задалась. Зато появилась на свет Машенька — любимая внучка Лидии Дмитриевны. На нее надышаться не могли. И девчушка росла золотой. Была победительницей Олимпиад, с легкостью складывала в уме любые цифры. Поступать решила в Петербург. Там купили квартиру заранее, в строящемся доме. Лидия Дмитриевна, будучи директором торгового предприятия, могла себе это позволить. А жили они в коттедже, который ей в свое время достался от отца, партийного работника. За квартиру спустя несколько лет рассчитались. И Машенька поехала учиться. Бабушка отпускала ее со слезами — но понимала, там перспектив больше. Только девушка первый курс не закончила. Когда Лидии Дмитриевне позвонили, она с трудом могла осознать, что ей вообще говорят. Маша? Почему ее больше нет? И потом ей казалось, что это какой-то плохой сон. Вот Машенька встанет, обнимет бабушку. Рассмеется. Какой-то тромб. Оторвался. Почему у Маши? Почему ее старуху, не прибрали небеса? Девчонке-то еще жить да жить.
Они с Кариной существовали потом, как во сне. Не было сил решать даже, что делать с питерской квартирой. А потом Лидия Дмитриевна пошла к дочке, в магазин ее попросить сходить. А та лежит без движения, словно спит. И Машенькино фото в руке. Врачи сказали, сердце. Не выдержала точки по ребенку.
А Лидия Дмитриевна, цветущая, еще полная сил женщина резко сдала. Вся поседела, ходила с палочкой. Долго смотрела в одну точку. На улице никого не замечала. От дел в бизнесе отошла. И слегла совсем. Позвав с себе родню. И вот они приехали. Не виделись много лет, жили далеко. По сути, чужие люди, хоть и связанные узами крови. Уж если не на любовь, то хотя бы просто на участливое отношение надеялась Лидия Дмитриевна.
А затем, впав в забытье, услышала разговор племянниц и племянника.
— В теткин коттедж я переду. У меня детей двое. А живем в однушке, — сказала Ирина.
— Ага, щас. Размечталась. У меня детей нет, но я тоже хочу в коттедже жить, а не в общаге. Мою мать тетка вроде больше любила, чем твоего отца. Поэтому тут я жить буду. С Толиком. Это мой приятель. Только немного под себя его подгоним. Барчик там соорудим, все грядки теткины перекопаю, будут тут у меня цветочки да трава, чтобы шашлыки удобнее жарить, — мечтательно произнесла Даша.
— Ты че, совсем берега попутала? У меня дети! Я тут буду жить! И вообще, я раньше тебя приехала. Мне тетка и рада больше. Покатишься отсюда со своим Толиком! Думаешь, управы на тебя не найду! — взвилась на двоюродную сестру Ирина.
— Девчонки, не ссорьтесь! На всех денег хватит. У нее же еще хата в Питере. есть. Да и бизнес, пусть и небольшой, но продать можно. Давайте все продадим да деньги поделим! — предложил Вадик.
— Я тут буду жить! А вы что хотите, то и продавайте! Это мой дом будет! Мне он нравится! — не отступала Даша.
Вот на этой ноте Лидия Дмитриевна с постели и приподнялась. Не могла больше слышать, кто и когда вселится в ее дом. Да, она готова была им все отписать, но она пока еще была жива! Хотелось познакомиться поближе, планы построить.
В этот момент открылась дверь. Зеленоглазый молодой человек с русыми волосами вошел в комнату. На минуту Лидии Дмитриевне показалось, что время повернулось вспять и к ней подходит ее любимый брат Мишенька, который не вернулся из армии. Славик. Сын брата.
— Тетя Лида, милая, привет! — молодой человек принялся обнимать и целовать тетю.
Та высохшей рукой попыталась провести по его волосам.
— Слышь, брателло, а ты нам «здрасте» не хочешь сказать? — буркнул Вадик.
— Конечно! Всем привет! Ой, какие вы все! А, давно виделись, жаль. Ну ничего, наверстаем! — Славик принялся по очереди целовать кузин и кузена.
Вечером все вместе ужинали. Глядя на расстроенное лицо тети и хмурые двоюродных сестер и брата, Славик понял, что-то произошло. После ужина его остановил Вадик.
— Лучше б ты и не приезжал. Теперь на четверых придется все делить! — глядя в сторону, — отрезал он.
— Что делить? Не понял? — удивился Славик.
— Ну как. Наследство. Дом, квартиру, все такое, — вздохнул Вадик.
— Погоди, а ты что делить собрался? Во-первых, это не твое. Во-вторых, тетя еще жива. В-третьих, мы вроде как ей помочь приехали, а не в чужие кошельки лазить! — возмутился Славик.
— Еще скажи, что тебе ничего не надо! — зло прошипел Вадик.
— Ничего. Хотите — делите втроем. Мне бы мамку с папкой кто вернул, я бы радовался, — ответил Славик.
За дверью с тоской слушала этот разговор Лидия Дмитриевна.
Потом она позвала Славика к себе и сказала, что оставляет все ему. Сейчас подпишет завещание. Однако молодой человек отказался. Мол, они все ее племянники, нечестно это будет.
— Да они же меня выжившей из ума старухой считают! Им кроме денег ничего и не надо! Злые, — заплакала его тетя.
— Денег не хватает. Оттого, может, и злые. Не обижайся на них, тетя Лида. Все равно родная кровь.
Завещание Лидия Дмитриевна написала. Дом она все-таки отписала Славику. Все остальное — на троих других. Хотя вначале думала ничего им не давать. Но прислушалась к его словам.
Я часто вижу ее на улице. С палочкой, всегда грустную. И думаю, что у каждого свой крест. Как она еще держится, эта женщина, потерявшая всех своих любимых людей? Разочаровавшаяся во всем? Впрочем, одну родную душу Лидия Дмитриевна обрела. Славик часто гостит у тети. И возит ее к себе. Значит, еще не все потеряно!
Источник: yandex.ru
