Восточный поход Александра Македонского примечателен многим — это более 17 тысяч пройденных километров, 4 крупных сражения, несколько основательных осад и множество мелких стычек, сотни миллионов захваченных гектаров земли, 70 (!) городов, основанных за десятилетний поход и… Сразу оставим увлекательную статистику и перейдем к не менее занятному разбору мотивов, подвигших царя македонян направить сариссы своих фаланг на восток.
Можно представить, что существует некий Александр Македонский в вакууме, у которого, вот, есть профессиональная армия, есть плодородные земли Македонии, чтобы ее прокормить, и серебряные и золотые копи горы Пангеон, афинского Лавриона и Фракии, чтобы профинансировать экспедицию. Итак, вопрос: куда пойти Александру?
Но это изначально неверный подход, ибо он не учитывает мир, в котором жил наш герой, и самое главное — он не учитывает наследие Филиппа. А это ключевой момент, так как именно царь Филипп II создал боеспособное войско и за 20 лет военных кампаний достаточно поднатаскал бойцов. Это он завоевал всех ближайших соседей Македонии: эпиротов и молосцев на западе, фракийцев на востоке, иллирийцев на севере и самих эллинов на юге. Не удалось ему только завладеть Геллеспонтом — прибрежные города Византий и Перинф при поддержке персов и Афин отбили атаки македонян. Таким образом, Филипп II подготовил фундамент для дальнейших завоеваний и уже готов был выступить в поход, но его предательски убили.
И теперь мы знаем, что военная экспедиция планировалась заблаговременно и персона Александра никоим образом не связана с выбором ее цели. Но даже если вся эта десятилетняя заварушка затевалась для утоления империалистических амбиций Александра, то и тут нельзя представить лучшего выбора, чем Держава Ахеменидов. Многие столетия о богатствах Востока ходили легенды. А под властью персидского царя тогда находились: знаменитый город Сарды, стоящий на золотоносной реке, некогда цветущая под руководством царя Навуходоносора Вавилония, вносившая значительную часть доходов в казну персидского владыки, и главное — Индия, где, по словам Геродота, каждый мог набрать целый мешок золота («золотой пыли»), выйдя на прогулку в знойный день. Индийская сатрапия персов — ведущий поставщик золота в Державу. В общем, плодородные и богатые земли Ахеменидов были поистине лакомым куском Ойкумены.
Конечно, перспектива пограбить главные сокровищницы мира неплохо мотивирует, но были у македонян и другие, не менее значимые причины разобраться с персами. Выше уже говорилось, что попытку обезопасить торговые пути через черноморские проливы можно отнести к неудачам царя Филиппа. А через эти самые проливы, то есть по морю, греки получали хлеб и прочие необходимые товары из причерноморских колоний. Для решения этой задачи необходимо было вторгнуться в Малую Азию, завоевание которой (хотя бы ее западной части) обеспечило бы также полный контроль над Эгейским морем, что значит — морские границы родной Македонии в полной безопасности.
Тут мы подходим к самому интересному — Восточный поход не был крезой македонских царей. Выступить против персов единой силой их просил народ греческий.
Ненависть между греками и персами тянется корнями с завоевания последними Ионии (провинции на западном побережье Малой Азии) в 546 году до н. э. Европейские греки с тех пор неоднократно пытались освободить азиатских братьев из-под гнета Ахеменидов. И за полтора столетия до Александра ни Афинам, ни Спарте, ни любой другой силе не удалось помочь ионийцам обрести независимость.
В ходе греко-персидских войн в первой половине V столетия до нашей эры широкую популярность обрела идея панэллинизма. Идея заключалась в объединении разрозненных греческих колоний и полисов с Элладой на почве борьбы с общим врагом (под врагом подразумевались персы, конечно же). До наших дней сохранилась блистательная речь Исократа, обращенная к Филиппу II. В ней афинский ритор призывал царя македонян остановить междоусобицу и «перенести войну в Азию». Исократ уверял, что Афины не враг Филиппу, но критиковать того не смел — наоборот, лишь нахваливал. И считал его тем самым, кто способен объединить греков. Филипп ознакомился с данным письмом и отложил его. Александр также позднее прочел речь, но откладывать не стал.
На идее панэллинизма, собственно, и строилось единство греческой армии Александра Македонского, который, как могли убедиться выше, вполне обоснованно вторгся в Малую Азию и продолжил завоевательный поход на Восток. И уже там, дальше, были добыты богатства, земли и всемирная слава. Но это еще не все…
Напоследок, давайте, забавы лишь ради, представим альтернативные направления для военного похода Александра. И чтобы понять логику древних греков, нужно воспринимать мир таким, каким его видели греки. А именно: земли севернее фракийских владений воспринимались греками как мрачные, холодные и непригодные для жизни территории — информация о тех местах была фрагментарна. Не сулили радужных перспектив ни земли гетов (современная Румыния), ни степи скифов и сарматов. То же касалось и западного направления, то есть Рима, — город на семи холмах быстро набирал престиж и могущество, но еще не имел ни пленительных богатств, ни сильного влияния в Средиземноморье. На юге находилась достойная цель — Египет — высокодоходная сатрапия персов, в которую македонский завоеватель наведался и славный город Александрия тому свидетель.
Куда действительно мог обратить свое внимание молодой царь Македонии, так это на юго-запад, где раскинулся Карфаген. Морская держава долгое время угрожала греческим колониям в Сицилии. Попытка их защитить стала бы удачным политическим шагом для Александра. Правда, местные полисы вряд ли бы смирились с македонским владычеством. Но тут главная проблема была в другом — наличие сильного флота у Карфагена и отсутствие такового у Македонии. Да и вести морскую войну так далеко от родного края точно не входило в интересы Александра.
